История корабля:
Решение об усилении Черноморского флота новыми линейными кораблями было вызвано намерением Турции приобрести за границей три современных линкора типа Дредноут, что сразу бы обеспечило им подавляющее превосходство на Черном море. Для сохранения баланса сил российское Морское министерство настаивало на безотлагательном усилении Черноморского флота. Для ускорения постройки линейных кораблей архитектурный тип и главнейшие проектные решения принимались в основном по опыту и образцу заложенных в 1909 году в Петербурге четырех линкоров типа "Севастополь". Подобный подход позволил значительно ускорить процесс разработки стратегических и тактических заданий на новые линейные корабли для Черного моря. На черноморские линкоры перешли и такие достоинства, как трехорудийные башни, считающиеся по праву выдающимся достижением отечественной техники.

Ставка была сделана на широкое привлечение банковского капитала и частного предпринимательства. Постройку дредноутов (и других кораблей черноморской программы) поручили двум частным заводам в Николаеве (ОНЗиВ и Руссуд). Предпочтение отдали проекту Руссуда, который "с разрешения" Морского министерства вела группа видных, находившихся на действительной службе корабельных инженеров. В результате Руссуд получил заказ на два корабля, третий (по его чертежам) поручили строить ОНЗиВ.

11 июня 1911 года одновременно с церемонией официальной закладки новые корабли были зачислены в списки флота под названиями "Императрица Мария", "Император Александр III" и "Екатерина II" (с 14 июня 1915 года - "Императрица Екатерина Великая"). В связи с решением оборудовать головной корабль в качестве флагманского, все корабли серии распоряжением морского министра И.К. Григоровича было приказано называть кораблями типа "Императрица Мария".

(Движимый, надо думать, стремлением во всем подражать своему державному родителю, Николай II утвердил для третьего черноморского дредноута название "Екатерина II", точно такое, каким Александр III назвал в 1883 году первый мореходный броненосец возрождавшегося тогда Черноморского флота. И никто не заметил (или не посмел подсказать самодержцу) той несообразности, что в семействе из трех кораблей, названных именами царствовавших особ, один почему-то оказался без подобающего ему императорского титула. Но ОНЗиВ не оценило императорской задумки, умалявшей престиж завода, и явочным порядком в документах, чертежах и переписке стало называть свой корабль "Императрица Екатерина II". Естественное по аналогии название приняли и под адмиралтейским шпицем, пока вдруг, увидев в "Новом времени" сообщение о спуске на воду в Николаеве Императрицы Екатерины II (так же в своем строевом рапорте называл свой корабль и его командир), министр И.К. Григорович не спохватился и не предписал именовать корабль строго в соответствии с высочайшими приказами по флоту от 11 октября 1911 года за номером 299 и от 3 октября 1883 года за номером 110. Перечить министру, понятно, не стали: "Екатерина" так "Екатерина". Но и повсеместно признанную "Императрицу" было уже не искоренить. Факт пришлось признать, и 14 июня 1915 года выпустили новый приказ, по которому корабль стал называться "Императрица Екатерина Великая".

Конструкция корпуса и система бронирования "черноморцев" в основном соответствовали проекту балтийских дредноутов, но частично были доработаны. На "Императрице Екатерине Великой" имелось 21 главных поперечных водонепроницаемых переборок. По верхней палубе поверх 37,5 мм броневых плит укладывался настил из сосновых досок толщиной 50 мм. Двадцать водотрубных котлов треугольного типа питали турбинные агрегаты, работавшие на четыре гребных вала с латунными винтами диаметром 2,4 м (частота вращения при 21-узловой скорости 320 об/мин). Суммарная мощность корабельной электростанции (шесть генераторов переменного трехфазного тока напряжением 220 В) составляла 1840 кВт. Имелось шесть прожекторов диаметром 90 см. Для трех становых втяжных якорей системы Холла (в том числе один кормовой) весом по 8 т предусматривались якорные цепи калибром 76 мм и длиной: две по 150 морских саженей (274 м) и одна 100-саженная (183 м). Корабль имел два паровых катера, два моторных катера (водоизмещение 10,7 т, скорость 10 уз), четыре 20-весельных барказа (из них два моторных), два шестивесельных яла и вельбота, две пробковые шлюпки системы Кебке длиной 5,6 м. На "Императрице Екатерине Великой" для удобства спуска на воду с помощью кранов все шлюпки в положении по-походному устанавливались носом к корме корабля.

Завод Общества Николаевских заводов и верфей (ОНЗиВ, он же Наваль) в том же 24 мая 1914 года спустил на воду черноморский линкор "Императрица Екатерина II". Вплотную подступавшее военное время заставляло, несмотря на печальный опыт прошлого, вести разработку рабочих чертежей одновременно с постройкой кораблей. Обязательство копировать чертежи внутреннего расположения с линкоров типа Севастополь не намного облегчало работы.

На ходе работ сказывались не только болезни роста заводов, которые впервые строили такие крупные корабли, но и столь характерные для отечественного судостроения "усовершенствования" уже в ходе строительства, приведшие к сверхпроектной перегрузке, превысившей 860 т. В результате, кроме увеличения осадки на 0,3 м, образовался (очевидно, от утолщения палубы в носовой части) и досадный дифферент на нос. Иначе говоря, корабль "сел свиньей". По счастью, подъем палубы в носу это скрадывал.

Ощутимый сбой в контрагентских поставках уже к ноябрю 1914 года заставил министерство согласиться с новыми сроками готовности "Императрицы Екатерины II" в июне-июле 1915 года. По утвержденной 11 января 1915 года комплектации военного времени в команду назначалось 30 кондукторов и 1135 нижних чинов (из них 194 сверхсрочнослужащих), которые объединялись в восемь корабельных рот. В апреле-июле новыми приказами командующего флотом добавили еще 50 человек, а число офицеров довели до 33-х.

На "Императрице Екатерине II", используя опыт Марии, уже при достройке сделали необходимые изменения путем массовой сдвижки всех возможных грузов на две шпации в корму.

Линейный корабль "Императрица Екатерина II", заложенный одновременно с линкором "Императрица Мария", был спущен на воду только 24 мая 1914 года. Это объяснялось тем, что Морское министерство решило первым ввести в строй линкор "Императрица Мария". Чтобы сократить достроечный период и ускорить ввод в строй второго черноморского линкора, Морскому министерству пришлось принять ряд неотложных мер. Заводу изготовителю передали броню башен, боевых рубок, котельных кожухов и дымовых труб от линкора "Император Александр III", а также запасные станки 305-мм орудий линкоров "Севастополь" и "Полтава". Администрация завода ввела ночные смены. Освобождавшиеся от постройки эскадренных миноносцев типа "Новик" рабочие направлялись на линкор.

В сентябре 1915 года начались швартовные испытания корабля. С 15 по 28 сентября комиссия приняла электрооборудование линкора, все водяные и сточные системы, паровое отопление, торпедные воздухопроводы и компрессоры. 5 - 6 октября 1915 года проверялась система аэрорефрижерации артиллерийских погребов. Было назначено повторное испытание на лето 1916 года.

2 ноября 1915 года комиссия провела кренование корабля для определения метацентрической высоты. Средняя осадка линкора составила 8,24 м, что соответствовало водоизмещению 22920 т. Метацентрическая высота при этом оказалась несколько больше контрактной - 1,81 м. После осмотра подводной части линкора в сухом доке, для чего корабль перевели из Николаева в Севастополь, линкор был предъявлен на ходовые испытания.

Утром 26 ноября корабль снялся с бочки и вышел в море на мерную линию мыс Ай-Тодор - мыс Меганом. Средняя осадка корабля была 8,7 м, что соответствовало водоизмещению 24497 т. До 12 часов корабль опробовал турбины при частоте вращения 280 об/мин, затем снизив ее до 200 об/мин, начал испытание артиллерии. При осмотре остаточных деформаций в подкреплениях башен обнаружено не было. В 11 часов 30 минут 27 ноября начались испытания механизмов на полный ход. Под парами находились 20 котлов, турбины действовали удовлетворительно, пар держался ровно, температура подшипников была нормальной. Общий расход угля несколько превысил контрактную норму. Турбины легко развили 330 об/мин, что соответствовало 30000 л.с. 28 ноября в 13 часов линейный корабль "Императрица Екатерина Великая", возвратился в Севастополь. 30 ноября после осмотра котлов, главные и вспомогательные механизмы были приняты в казну. Начались флотские будни.

Первая встреча с немецким линейным крейсеров "Гебен" выпал совершавшей свой первый боевой поход "Императрице Екатерине Великой" у острова Кирпен утром 26 декабря 1915 года благодаря блестящим действиям эсминцев Пронзительный и Пылкий, которые и навели вышедший в море Гебен на поджидавший его русский линкор. Опознав своего противника, немецкий линейный крейсер тотчас повернул к Босфору. Стремясь, по-видимому, с максимальным эффектом использовать мощь бортового залпа, "Екатерина" не сразу легла на курс погони, а некоторое время шла параллельно. Этого оказалось достаточно, чтобы "Гебен" успел-таки реализовать свое преимущество в скорости (из-за обрастания корпуса и изношенности подшипников гребцых валов он мог идти немногим более 24 уз). Окруженный фонтанами от ложившихся залпов русского линкора (палуба была испещрена следами осколков, пробит гафельный флаг), он, однако, сумел увеличить расстояние, составлявшее в начале боя 125 кабельтовых, и уйти от погони. Точно так же из-под огня "Екатерины" 3 апреля 1916 года вывернулся и другой, легкий немецкий крейсер "Бреслау". "Гебен" в начале июля 1916 года предпринял впервые за время войны дальний рейд к Новороссийску. Отлично работавшая русская агентура на этот раз заблаговременно сообщила о планах немецкого командования, и к Босфору спешно направилась "Екатерина". Однако сам командующий флотом адмирал А.А. Эбергард вышел в море, лишь получив известие о бомбардировке "Гебеном" и "Бреслау" Туапсе и Сочи. Без нужды растянув операцию (ее, видимо, можно было закончить раньше, перехватив Гебен на полпути к Новороссийску), русский командующий сам же и не выдержал ее напряжения. Не встретив "Гебен" в море и решив, что он благодаря своей непостижимой везучести уже успел уйти в Босфор, командующий флотом вернулся в Севастополь, отозвав и "Екатерину". А между тем Гебен благополучно прошел в Босфор со стороны румелийского берега. (По другой версии "Екатерина" еще оставалась в засаде, но не имела нужного состава сил для освещения обстановки. Обнаружившая ее подводная лодка U-38 успела дать знать о засаде "Гебену", и он тишком обошел опасного охотника).

Февраль-март 1917 года прошел в Севастополе без крови, убийств и грабежей. Особое положение хорошо изолированной крепости, условия действующего, непрерывно плавающего флота и непререкаемый еще авторитет его главнокомандующего А.В. Колчака не позволили проявиться той уголовно-революционной шпане, которая в Гельсингфорсе главной базе Балтийского флота молниеносно организовавшись, беспрепятственно грабила корабли и квартиры, убивала офицеров и кондукторов.

Но уже в апреле эсеро-большевистская пропаганда и всероссийский клич "Грабь награбленное" всколыхнули и Севастополь. Не выдержав нараставших требований матросов, добивавшихся все большей "воли" и разоружения офицеров, выбросил за борт свое золотое наградное оружие и покинул флот А.Д. Колчак.

4 мая 1917 года линкор "Императрица Екатерина Великая" (с 16 апреля он стал называться "Свободная Россия") прикрывал ночную минную постановку, а затем еще две у Босфора. Причем в день первой из них (12 июня) столкнулись с "Бреслау", возвращавшимся после удачно осуществленной им обширной диверсии у Сулинского и Килийского горл Дуная и у о.Фидониси. Преследуя его, "Свободная Россия" с расстояния 120 кабельтовых сделала девять выстрелов, которые легли недолетами. Сопровождавшие линкор эсминцы "Гневный" и "Счастливый", сблизившись до 60-80 кабельтовых, в течение 2,5 часа вели бой, но командующий отрядом заградителей капитан 1 ранга Л. Иванов не использовал возможность преградить "Бреслау" путь отхода и помочь "Императрице Екатерине Великой" сблизиться с ним. Результат был прежний - "Бреслау" опять ускользнул.

Последний шанс поймать "Бреслау" представился флоту 19 октября 1917 года, но начавшееся разложение выплеснулось в неповиновение команд линкоров. Несмотря на своевременно перехваченные радиопереговоры "Бреслау" и оперативную отправку к Босфору трех маневренных групп (2-ю возглавил совершавший свой первый боевой поход линкор "Воля" - бывший "Император Александр III"), операция была сорвана из-за ухода со своей позиции "Свободной России". Отстранив от управления кораблем офицеров, требовавших выполнения боевой задачи, матросы сами привели корабль в Севастополь.

Не поддаваясь на провокации немцев, стрелявших с Северной стороны из полевых пушек по палубам линкоров, "Император Александр III" и "Императрица Екатерина Великая" 1 мая 1918 года привели флот в Новороссийск. В первый и последний раз под возвращенным на корабли Андреевским флагом собрались на этом рейде главные силы единого, еще не расколотого начавшейся гражданской войной Черноморского флота. Полтора месяца оставаясь в Новороссийске и испытывая все более откровенное давление германских сил (подводные лодки и гидросамолеты следили за стоянкой), пытались моряки сохранить это единство и сберечь корабли для страны.

Новый германский ультиматум Брестского мира поставил всех перед выбором: вернуться в Севастополь, поверив обещаниям немцев об интернировании там флота, или затопить его, как требовал шифрованный приказ из Москвы. Полная драматизма ситуация с непрерывными митингами и начавшимся дезертирством с кораблей расколола и экипажи линкоров. На "Императоре Александре III" после очередного бурного митинга большинством голосов решили вернуться в Севастополь. На "Императрице Екатерине Великой" значительная часть экипажа, как и на ряде других кораблей, сошла на берег; оставшиеся, убедившись в недостатке людей, для того чтобы развести пары в котлах, перешли на "Императора Александра III". Командовавший кораблем бывший капитан 2 ранга В.М. Терентьев передал его для потопления на рейде командиру эсминца "Керчь" В.А. Кукелю.

18 июня 1918 года три взорвавшиеся у борта "Императрицы Екатерины Великой" торпеды эсминца "Керчь" ни в чем не изменили положение корабля и только от четвертой, вызвавшей взрыв погребов между второй и третьей башнями, в обоих бортах образовалась сплошная брешь. Линкор начал крениться и через 3 минуты 42 секунды опрокинулся. Продержавшись вверх днищем еще 37 минут (из всех кингстонов били высокие фонтаны воды) корабль затонул на глубине 40 м.

Предпринятое в 1930 году извлечение ЭПРОНом из погребов корабля его боезапаса привело к взрыву (от детонации при подрыве вблизи корабля вспомогательного заряда, которым хотели расчистить путь в погреб), разрушившему корабль, отчего к нему долгое время уже не подступались. И только в предвоенные годы вместе с подъемом башен "Императрицы Марии" вспомнили и о башнях "Императрицы Екатерины Великой". Их броню, конструкции и пушки передали флоту, а орудия "Императрицы Марии" составили славу 30-й и 35-й башенных батарей береговой обороны под Севастополем, где они до последнего снаряда (когда иссяк их запас, пошли в дело и холостые выстрелы прямой наводкой) отбивались от полчищ штурмовавших город фашистских войск.